Смерть – двигатель Жизни! ЯНВАРЬ.
В дверь кто – то настойчиво звонил и стучался.
Громов попытался спрятаться под одеялом. Тщетно. В темноте этой пуховой берлоги, долбили басы и барабаны слова: «Surprise! You're Dead…»
(песня группы «Faith no More».
Сон, как рукой сняло.
Удивляло одно – включить радио, кроме кошки, было некому.
«Значит, я забыл выключить его вчера. Вот - осел! Началось в колхозе утро…», - подумал Громов.
Звонки и стуки не прекращались, и Громов заставил себя подойти к двери. Он понял, что все равно придется открыть этому настойчивому «гостю».
- Сейчас, сейчас. Минуту. Не ломитесь так…
«О, Боже! Неужели опять эти газовики неугомонные? Год только начался, а они все лезут и лезут!»
Громов, уже три месяца не платил по счетам.
На кухне, из динамика смеялся в припеве солист:
«U -A -Ha- ha! Open your eyes…».
«Не дождитесь!», - подумал Громов, и посмотрел в глазок.
С другой стороны, на него смотрел чей-то глаз. Громов отшатнулся от двери.
«Что за шутки! Может ткнуть отверткой этому уроду?»
Из – за двери женский голос ответил:
-Даже не думай. Открывай живо.
Громов покорно открыл.
На пороге, перед ним стояла очаровательная мадам, в смешной черной шляпке.
Она прислонила палец к губам и пропела такт раздававшейся песни:
- Сюрприз! Я к вам.
Потом прислонила палец к губам и сказала: «Ш – ш - ш!».
Девушка «прошла» сквозь Громова прямо на кухню.
- Эй, эй, вы куда? Барышня, стойте!
Но его как – будто не замечали.
-У - а -ха-ха, - девушка подпела вместе с радио. – Сюрприз. Ты мертв!
- Что происходит? - Громов выключил радио.
- Ничего. Перевожу слова тебе. Зря выключил. Песня хорошая. Итак…
Незнакомка подошла вплотную и провела рукой по голове.
- Хорошенький…
- Уберите руки, - возмутился Громов. – Вы кто?
- Я? Догадайся? - улыбнулась незнакомка.
Громова насквозь «прожигали» два «кошачьих» глаза, огненно - карего цвета.
- Вы на счет показаний счетчика?
- Почти, - девушка громко рассмеялась на мотив недавней песни. – Собирайтесь. Нам пора.
- Да что происходит? – Громов недоумевал от наглости и напора незнакомки. – Объясните.
Незнакомка не обращала на него ни малейшего внимания. Она достала из желтого портсигара тонкую сигарету, щелкнула пальцами, из которых пошел огонь, сделала затяжку, и выпустила клуб ароматного дыма в лицо Громова.
Громов опешил и выдавил:
- Вы что себе позволяете? Уходите быстро от сюда.
- Мы уйдем вместе, малыш.
Громов сжал кулаки. Такой наглости он давно не встречал. Он старался быть спокойным, но, руки непроизвольно начали дрожать, дыхание сбилось, и он весь покрылся испариной.
«Вот это сон! Приснится же такое!»
- Нет, дорогой. Это не сон. Это - Явь, а точнее - Правь, - прервала его мысли таинственная мадам. – Ты мертв. С чем тебя и поздравляю. Сюрприз!!! Та - дам!
Незнакомка опять рассмеялась.
- Ах, да. Простите покорно. Забыла представиться – Мара. Можно просто – Маруся.
Девушка протянула Громову левую красивую руку.
Громов робко протянул свою руку и нежно сжал кисть. Его обдало холодом. На пальчиках красовались маленькие черепки серебряного цвета, поверх черного лака.
- Громов.
- Я в курсе.
- Мара!? Та самая, о ком я подумал? – Громов опустил глаза в пол.
- Та самая, дядя. Адресами не ошибаемся.
- Я заметил.
- Приятно навестить умного человека.
- Искренне тронут.
- Да ладно, не кисни, писатель. Выше голову. Самое веселье впереди.
Девушка села на подоконник и подмигнула.
- Ох устала я сегодня. Громов, ты хоть кофем угости даму?
«Дама» специально подчеркнула голосом букву «М».
- И бутерброд сделать?
- Благодарю. Не стоит. Я пост соблюдаю…
И дама опять громко засмеялась.
Громов молча насыпал в «турку» молотые зерна.
- Вам покрепче? И сколько сахара?
- Делай как себе.
— Значит, у меня нет выбора, - философски заметил Громов.
- Выбор всегда есть, пока ты еще тут. И не надо нервничать. Я не кусаюсь.
Незнакомка щелкнула зубами. Громов отпрянул к стене.
- Да не бойся. Впереди новая жизнь, новые приключения.
Незнакомка затянулась, и затушила сигарету о свою руку!
У Громова глаза стали еще шире.
«Во даёт, барышня! Это точно не сон!».
- Я еще не такое могу.
Незнакомка неожиданно взлетела на шкаф и улеглась.
- Вуаля, маэстро. Ущипни себя. Итак. Шутки в сторону. Вари кофе, писатель.
Громов ущипнул себя за ухо. Незнакомка лежала на полке и курила. Потом подошел к плите и включил газ.
- А ты мне сразу понравился, писака. Ничего, что на я «ты»?
И не дождавшись ответа продолжила.
– Ты похож на потрепанного медведя. Помятый, не бритый и такой большой. А глаза почему красные? Опять пил? Понятно! Это нормально. А глаза у тебя красивые, но грустные! Я таких люблю. Мужик должен быть большой. А то бывало придешь к какому – нибудь хлюпику, а тот еще меньше от страха становится. Да еще ныть и плакать начинает. Фу. Противно. А ты молодец, держишься достойно.
- Благодарю за комплимент. Очень вовремя, - пытался пошутить Громов.
- Не во что. А как ты хотел? Какой толк от тебя? Не работаешь давно. Даже твой Ангел на тебя обиделся. Сидит уже год в этом проклятом баре «Преисподняя» и пьет с чертями. Все про тебя говорит и жалуется, что ты обленился. Надо ж было так себя запустить. Ты в зеркало себя видел?
- Давно не смотрю, - буркнул Громов.
- А ты посмотри, посмотри напоследок, герой вчерашних дней. Над ж так себя запустить!
В это время на кухню зашла черная кошка Громова и зашипела на него.
- Видишь, даже кошка тебя испугалась.
— Это она вас. Наверное... Хотя… Вы правы. Я сам виноват.
- Естественно. Не я же. Все. Аля – улю, гони гусей...
- И что мне теперь делать?
Громову захотелось курить.
- Муравью член приделать. Сливай воду и туши свет…
Незнакомка опять громко рассмеялась. Потом достала сигарету, прикурила и протянула ему.
– Шантарам. Не парься. Что – нибудь придумаем. Я сегодня добрая.
Незнакомка спрыгнула со шкафа и взяла кошку на руки.
На удивление, кошка прижалась и замурлыкала на у нее на плече.
- Эх! Нравишься ты мне, Громов. Ведь ты не такой, как все. Все знают, даже черти.
- Я в курсе. Но, зачем? Я же мертвый. Какой смысл сейчас что – то менять?
- Жизнь прекрасна и удивительна! А ты себя уже в покойники записал. Быстро сдался. А может я передумаю. Удиви меня. Мы, барышни такие переменчивые.
- Все шутите?
Незнакомка игриво улыбалась.
- Я похожа на шутницу? – и грозно добавила. -Следи за кофем, сейчас вода выкипит.
Громова пробил холодный пот. Он молча разлил кофе. Потом посмотрел в окно и затянулся. Кухня была, как в тумане.
- А можно вопрос?
- Валяй.
- А что можно с собой взять?
Незнакомка поправила шляпку.
- Библию и Талмуд. А лучше возьми книгу этого дурака…как его, забыла – Чарлза…Знаменитого идиота, который написал «Жизнь после смерти». Заодно и сравнишь.
- А если серьезно?
- А если серьезно, то ничего. Все там выдадут. Будешь ТАМ свои сказки чертям рассказывать, да байки за демонами записывать.
- Ясно. Пойду оденусь нормально. А вы пейте кофе.
Все это время Громов беседовал в халате. Он поставил пустую чашку и хотел уже выйти…
- Стоять, сказочник! – приказала Смерть грозно. - Что ты все ёрзаешь и суетишься? Не зли меня. Я могу и передумать. Все мечтами живешь.
- Простите.
- Живи непрощенным. Дел, кстати, у тебя недоделанных сколько! Пальцев не хватит. Долги опять же…
Громов застыл в дверях. Его отчитывали как мальчика перед самой смертью. Ему стало так обидно, что он готов был провалиться от стыда.
- Да. Долгов полно. Но, зачем же так добивать?
- Гордый значит? Ишь какой! А кто тебе правду скажет?
Мара выпустила голубой дым изо рта.
- Мне бы хотя бы годик. Долги раздать. То да сё. Не хочу свои проблемы на близких вешать. Да и детей жалко. Поднять бы чутка, хотя бы до конца школы.
- Долги у всех есть. Без долгов нынче никак. Без проблем только бесы и вампиры живут. И то, как сказать. А вот с детьми, конечно, плохо. Дети – наше все. Ты, вроде, даже драку хотел устроить на свадьбе у своих внуков?
- Есть такая мечта. – Громов даже улыбнулся.
- Годик ему. Долго жить мечтал? Путешествовать, в Крыму жить, книги писать. А потом под «сюрпризы» попал. И все просрал.
- Под какие сюрпризы?
- Високосного года. Слыхал?
- Немного. А разве это правда?
- Сам решай. Ты же Джинна выпустил. Помнишь, надеюсь? И теперь он пьет тебя, да искушает.
- Вы про колокол из заповедника?
- О нем самом. Хитрый ты. Все сам знаешь, понимаешь, а выводы не делаешь. Ладно. Заваривай еще кофе. Расскажешь пока мне, чем долги отдавать будешь. А я твои сказки послушаю и прикину, как тебе помочь.
Громов поставил еще кофе, попросил сигарету у незнакомки, и начал рассказ…
Он шепотом исповедовался Маре о своих неизданных произведениях, недописанных книгах, нереализованных планах, амбициях и рухнувших надеждах.
Маре понравился план выхода из кризиса. Она поверила, что он раскаялся и во всем виноват сам. Это было чистосердечное признание.
Клубы голубого дыма вытекали, словно туман, из ее острого носика и, заполняли кухню приятным благовонием. Это походило на спиритический сеанс.
- Не плохо, не плохо. Убедил. - перебила его Мара. - Принеси-ка мне листок. Черкану за тебя «маляву» куда надо. Посмотрим, может и прокатит.
Громов вырвал из блокнота лист. Мара достала из своей сумки гусиное перо. Мара внимательно слушала и выводила на листке красивые руны.
- Странно, Громов, что тебя до сих пор не печатают. Мне лично почти все понравилось, кроме опуса про чёрта. Отредактируй. Пора с ним кончать – мешает он тебе. Завтра навещу твоего Ангела. Пора его тоже в чувства привести и вернуть к тебе. Пропадешь без него.
- А зачем он мне уже? Я же почти мертв!
- Почти, да не совсем. Мы еще за порог не вышли. Успеешь еще червей покормить. Замену сделаем…
Она хитро улыбнулась.
— Вот зайду к твоему соседу, на первый этаж и…
Она сложила аккуратно листок и дунула на него. Записка исчезла.
- Своим скажу, что не застала тебя. А ты, впредь, незнакомым девушкам дверь не открывай. Рано еще тебе к нам.
- А у вас не будет проблем?
- Будут, конечно. Но ты ж не подведешь меня и никому не скажешь. А?
- Могила.
- Фигила, - передразнила она. – Хватит грех наводить. Итак, всех демонов всполошили.
- А как я вам буду сказки передавать?
- Ты, главное, пиши. Я все узнаю от Ангела твоего. И на тебе мой подарок.
Мара протянула гусиное перо.
— Оно волшебное. Как напишешь, так и будет. Дарю. На день рождения.
- Благодарю. Я не достоин…
- Дают – бери. Ты лучше себя в порядок приведи и впредь не ленись больше. И запомни. Будешь мне каждую неделю по сказке присылать. Забудешь – вернусь без стука. Тогда уже точно заберу с собой. Сделаю из тебя Шахерезаду.
Громов не верил своим ушам. Сама Смерть давала ему шанс. Такое он даже в своих сказках не мог придумать.
- Эх! Нравишься ты мне, Громов! – Мара провела холодной рукой по его небритой щеке. – Ну, да ладно. Засиделась я у тебя. Целоваться не будем. А то мало ли что. За кофе спасибо. Поживи еще. С долгами помогу. Главное, работай над собой. Богов не гневи -достанут оттуда. Меня не провожай. Ложись и спи до обеда. Считай, это сон был.
Незнакомка дыхнула на него голубым дымом. Подарила воздушный поцелуй, потом прошла сквозь Громова и хлопнула дверью.
Сразу начала кружиться голова. Захотелось спать. Глаза сами закрылись. Словно пьяный, Громов дополз до кровати и отрубился.
Когда он проснулся, был уже вечер. В ногах мурлыкала его кошка Лилит.
«Приснится же такое! Допился дурак! Уже смерть стала сниться.».
Громов умылся и пошаркал на кухню.
На столе стояли две чашки, а в пепельнице лежала гора окурков от дамских сигарет.
«Бред какой -то! У меня уже неделю гостей не было. Откуда окурки?»
На холодильнике, среди сувенирных магнитиков, висел стикер:
«ДЕРЗАЙ и ПОМНИ!»
От утреннего шока отвлекали только голоса за окном.
Внизу, около подъезда, мерцали огни «Скорой помощи». Санитары вынесли черный мешок и загрузили в машину. Кричала и плакала соседка тетя Таня. Вокруг собралась толпа любопытных старушек и детей.
Громов догадался, что в черном мешке увозили соседа с первого этажа – Михалыча. Это был щуплый инженер, лет шестидесяти, который любил гордиться, что «всю жизнь проработал на родном заводе».
«Неужели, это был не сон!»
Еще не веря до конца в происходящее, Громов решил все – таки собраться и навести порядок.
Стикер на холодильнике стал похож на икону из рун.
Кофе привело в чувство. Он разложил черновики, тетради, закурил трубку и сел дописывать книгу.
В эту ночь слова сами ложились на бумагу, и он не мог остановиться до самого утра.
У Громова начался творческий запой. Ему очень хотелось жить…
P.S.
В конце января, на одной маленькой кухне, сидел уставший Ангел – хранитель, и беседовал с черной кошкой.
Она смотрела как он водит по воздуху гусиным пером, словно дирижёр, и слушала его шепот:
- Кто взял - верни! Бога не гневи. По имени называть не буду, но достану оттуда, где трава не растет, птица не летает, зверь не крадется, вода не льется. Ключ, замок, язык...
-Муррр, - ответила кошка.
- Понимаешь? —сказал он кошке. – Это у вас девять жизней. А тут такое дело…
За окном, в отраженьях Луны и фонарей, летали огромные снежинки. Они были похожи на маленькие, белые цветы и напоминали подснежники. Чудесные «звездочки» порхали, танцевали, разбивались об стекла, таяли и пели:
«Снегопад, снегопад!
Если женщина просит…»
И только Ангел и кошка понимали их.
Январь. Високосный год.
#Мистика#Сказка#Руны#магия#смерть#волшебство
